Один из Рабиновичей. Из книги Нины Крутовой

Но, есть и другая версия. Когда подросли дети, встал вопрос об их образовании. Для Кивы или как его иногда назвали на русский манер - Николая, была выбрана медицинская профессия, что вполне понятно, так как евреи, получившие медицинское образование имели определенные льготы. А именно - повсеместное жительство в Российской империи, в том числе как уже состоявшимся аптекарским помощникам, дантистам, фельдшерам, повивальным бабкам, так и изучающим фармацию, фельдшерское и повивальное искусство. Таким образом, врачебная деятельность давала право на определенную свободу передвижения. Можно предположить, что семья Рабиновичей перебирается в Оренбург, после поступления Кивы - Николая в учебное заведение (возможно, это школа либо курсы). Начальное фармацевтическое образование и статус аптекарского ученика были получены им в 18 лет, что и подтверждено Свидетельством от Испытательного Комитета при Оренбургском учебном округе. С 1888 г. началась его самостоятельная трудовая деятельность, до 1892 г. молодой аптекарский ученик Рабинович работает в Оренбургской вольной аптеке провизора Розенберга. Но учеба на этом не заканчивается. Далее - медицинский факультет Императорского Казанского университета, что видно из следующих документов. Первый датируется 1891 г. и сообщает следующее:

Дано сие аптекарскому ученику Киве Ицкову Рабиновичу в том, что он в Медицинском факультете Императорского Казанского Университета подвергался испытанию на степень аптекарского помощника, каковое выдержал удовлетворительно и факультетом 21 декабря 1891 г. удостоен искомой им степени, но Советом Университета в оной еще не утвержден за нахождением его в податном состоянии.

Настоящее удостоверение дается на три месяца, с обязательством возвращения его в Университет, по истечении означенного срока, и не должно служить видом на жительство.

Второй относится к 1892 г.: "...аптекарский ученик Кива Ицкович Рабинович, иудейского исповедания… двадцать первого марта тысяча восемьсот девяносто второго года утвержден Советом Университета в степени аптекарского помощника" [2].

Таким образом, получив высшее медицинское образование, аптекарский помощник Рабинович имел право на: "…постоянное пребывание во всех губерниях и областях Империи…". По окончанию университета, география послужного списка Кивы Ицковича пополняется сибирскими городами. После непродолжительной работы в сельской аптеке Оренбургского уезда (1893 г.), Томской аптеки Приказа общественного призрения (1893 г.), общественной аптеки торгового городка Кяхты (1893-1894 гг.) , судьба забрасывает его в Читу - окружной город Забайкальской области (1894 - 1901).

Что представляла собой Чита на рубеже XIX - XX вв.? Когда и как сформировалась здесь еврейская община?

"К 1900 г. в Чите насчитывалось 11500 жителей. Жилых домов 1412, преимущественно деревянные. Церквей 9, женский Богородский монастырь, католическая каплица, еврейская синагога. Мужская и женская гимназии, епархиальное женское училище, училище ремесленное, городское 3-классное, 2 приходских… военно-фельдшерская и войсковая повивальная школы. Детский приют. Читинское церковное братство, Забайкальское отделение Общества попечения о семьях ссыльных каторжан, переселенческий комитет. Отделение приамурского отдела Императорского русского географического общества; при нем имеются музей и библиотека. Читинское общество врачей, кружок любителей пения….Читинский военный полугоспиталь на 125 кроватей, войсковая казачья больница и городская лечебница. Улицы немощены и плохо освещены. Телефонная сеть. Две гостиницы. В Чите быстро развивается торговопромышленная деятельность. Городские доходы ежегодно растут. В 1898 г. они составляли 69000 руб. Фабрик и заводов девять: шубный, кожевенный, мыловаренный, свечной и др."[3, 880].

"Первые еврейские поселенцы в Забайкалье были из числа купцов, крестьян и вышедших на поселение каторжников. После объявления Читы в 1851 областным, льготным для поселения городом приток еврейских поселенцев значительно вырос. В 1861г. в Забайкальском округе проживало 1236 евреев, из них 368 - в Чите. По данным переписи населения 1897г. в округе насчитывалось уже 2000 евреев, из них 1200 - в Чите. Прибывали главным образом из Прибайкалья, а также из "черты оседлости" западных губерний Российской империи. Отсутствие антисемитизма, либеральные законы и льготы в торговой деятельности в крае выгодно контрастировали с жизнью в европейской части России, ограниченной "чертой оседлости". В Забайкалье, известном своей веротерпимостью, никогда не было еврейских погромов (в отличие от других сибирских регионов). Основная часть проживающих в Чите евреев занималась ремесленным производством и розничной торговлей. В 1851-73гг. еврейские поселенцы, записавшиеся в купеческие гильдии или мещанское сословие, заняли прочные позиции в экономической жизни Читы" [4].

Работая (1894-1898) в Читинской вольной аптеке А.Н. Френкеля в качестве аптекарского помощника, фармацевт К. И. Рабинович добился неплохих результатов в своем деле. Иначе навряд ли ему в 1897 г. было присвоено звание "почетного гражданина" г. Читы. По Российскому законодательству статус "почетного гражданина" представитель еврейского народа мог получить лишь за "...необыкновенные заслуги, или отличные успехи в науках, художествах, торговле и мануфактурной промышленности...". Торжественному переходу в сословие почетных граждан способствовало и распоряжение 1835 г.: "...евреи, прошедшие медицинский курс и "назначенные в фармацевтические звания", имели право на личное почетное гражданство".

Кардинальные изменения произошли и в личной жизни Кивы Рабиновича. В 1896 г. будущий раввин женился на Ревекке Соломоновне (Зельмановне) Помус (1875 - 1948), дочери купца 2-ой гильдии г. Читы, являющегося владельцем торговой фирмы по продаже железных и скобяных товаров. Фамилия Помус - фигурирует в справочных сведениях рубежа XIX - XX вв.: "... Созданная в 1908 г. еврейская торговая община г. Читы выдвинула из своих рядов таких незаурядных предпринимателей, как Китаевичи, Самсоновичи, Новомейские, Клейманы, Зазовские, Шлезингеры, Помусы, Израилевы, Андоверовы и др. Многие из них активно занимались меценатством, входили в органы местного самоуправления, благоустраивали города и села. На их средства в г. Чите в 1880 г. была построена синагога, ставшая общественным и религиозным центром общины".

Брак К. Рабиновича и Р. Помус подтвержден своеобразным Свидетельством о браке к. XIX в., хранившимся 110 лет в семье внука К.И. Рабиновича - Георгия Рувимовича Берха.

Выпись. Из Метрической книги Читинской Еврейской молельни на тысяча восемьсот девяносто шестой год.

О бракосочетании
январь 20 дня 1898 г.
№ 15
Кто с кем вступил в брак, также имена и состояние родителей
Аптекарский помощник Кива Рабинович с девицей Ревеккой Помус

Аптекарский помощник Абрам ... Френкель и крестьянин Давид ... Сирота
Настоящая метрическая выпись с Метрической книги Правления Читинской Еврейской Молельни верна, в чем удостоверяется подписью и приложением печати
Ученый Читинской Еврейской Молельни /подпись/ [2].

Несколько слов о Ревекке Помус, с которой Николай Исаакович прожил долгих 30 лет. Теплые воспоминания о ней остались у внука Георгия: "Бабушка - самый любимый для меня человек. Она рано лишилась матери, ее воспитывала мачеха. В Чите окончила 4 класса пансионата, однако была грамотна и начитана. Душой была близка к исторической родине. Любила и цитировала стихотворение М.Ю. Лермонтова "Ветка Палестины". Напевала некоторые еврейские песни, например исполняемые на праздник Хануку. Вкусно готовила. Вела все домашнее хозяйство. Мы много раз с ней вместе где-то отдыхали летом. Помогала дочерям растить нас - внуков. Я радовался, когда меня оставляли ночевать у нее и тетушек. Это был человек самых высоких человеческих качеств."

В октябре 1898 г. Кива Рабинович едет домой в г. Оренбург навестить родителей и познакомить с молодой женой. Сохранилась групповая семейная фотография, где Кива Рабинович запечатлен вместе с родителями, братьями: Романом, Григорием, Ефимом, Залманом и сестрами: Марией, Анной, Ханной.

В семье Кивы и Ревекки Рабиновичей родилось пятеро детей и все девочки. В Чите старшие дочери - Минна (1898-1971), Хава (Ева) (1899-1981) и Дебора (1901-1987). Когда старшей исполнилось 2 года, а младшая - Деба еще была грудной, Кива Ицкович принимает решение о переезде в Семипалатинск - областной город Степного генерал-губернаторства с центром в г. Омске. Попытаемся представить, что предстало перед глазами четы Рабиновичей.

"Семипалатинск - областной город с 1854 г. Жителей в Семипалатинске - 26353. В 1890 г. дворян, офицеров и чиновников числилось 871, духовенства - 140, почетных граждан и купцов - 93, мещан - 5916; православных и единоверцев - 7516, раскольников - 83, католиков - 72, протестантов - 33, евреев - 248, магометан - 8807. Домов в Семипалатинске 2500. 1 винокуренный завод, 1 паровая мельница, 7 кожевенных, 3 мыловаренных, 2 пивоваренных…; 2 аптеки, 1 городская больница на 22 кровати, библиотека с бесплатной читальней, областной музей. 1 мужская 4-кл. прогимназия (57 уч-ся), 1 женская 4-кл. прогимназия (137 уч-ся)… 7 татарских школ (480 уч-ся), 1 еврейская школа (10 уч-ся)… Городские доходы в 1894 г. составляли 69349 руб., расходы 56978р. … в том числе на учебные заведения 7125 р., медицинскую часть 620 р." [5, 454].

В настоящей главе речь идет о профессиональном фармацевте. В связи с этим, опираясь на исследования алматинских историков М.В., Т.В. Жилкиных, дадим краткую характеристику развитию и состоянию аптечного дела в Степном крае.

К середине XIX в. в Казахстане (?) существовали государственные или "казенные" аптеки при военных госпиталях, тюрьмах, казачьих войсках и городских больницах. Лекарства в них отпускались бесплатно и как многие бесплатные учреждения, такие аптеки находились в запущенном состоянии…. Таким образом, возникала настоятельная необходимость в появлении системы частных аптек. В развитии частного аптечного дела дореволюционного Казахстана пионерами стали именно евреи. Этому способствовала и законно-правовая ситуация, сложившаяся вокруг евреев-фармацевтов. По Закону 1876 г. медицинские власти не только не препятствовали евреям приобретать аптеки и служить в них, но и учреждать новые. Главное военно-медицинское управление согласилось на (основании закона от 19 января 1879 г.) предоставление фармацевтам права повсеместного жительства. Слабое развитие аптечного дела в Степном крае в том числе и в Семипалатинской области, предоставляло возможность открывать аптеки и применять на практике имеющиеся знания. Таким образом, фармацевтическое образование, дающее право на повсеместное жительство, практическое отсутствие вольных [частных] аптек и фармацевтов в Казахстане стали поводом для миграции сюда профессионалов-фармацевтов. Здесь не ставились преграды к владению аптеками на правах собственности или аренды. Каждый еврей на основании общих законов мог с разрешения властей содержать аптеку при условии, чтобы управление ею поручалось провизору или магистру фармации. В 1902 г. принимается решение, что "...содержатель или собственник аптеки не может быть одновременно служащим в содержимой им аптеке потому, что в таком случае содержатель аптеки являлся бы подчиненным лицу, которого он же приглашает для управления аптекой" [6, 53-54].

В июне 1901 г. Кива Рабинович с женой и тремя детьми приезжает в г. Семипалатинск. К этому времени здесь уже работала Старо-Семипалатинская аптека, которая впоследствии стала именоваться "С.Я. Блюм и Д.И. Розин". Кива Рабинович незамедлительно приступил к поискам жилья и помещения для собственной аптеки. В августе он оформил документы на приобретение следующей недвижимости: "почетный гражданин Рабинович К.И. на основе купчей крепости от 11 августа 1901 г. купил за наличные деньги (18000 руб.) у жены подполковника Зинаиды Васильевны Зобниной полукаменный двухэтажный дом с пристроенным каменным помещением для аптеки к дому и надворными постройками земли 10 1\10 сажень х 25 = 252 1\2 кв. саж. по Новобазарной улице и дачу на земле арендованной у города [7, л. 64].

Но, для открытия аптеки иметь лишь помещение было недостаточно, требовалось гораздо большего, целый пакет документов, а именно: "... разрешение генерал-губернатора, справка о политической благонадежности, разрешение о праве на жительство, протокол врачебного осмотра помещения… Разрешения... даются ... только лицам, заслуживающим полного доверия по своей опытности в фармацевтическом деле и по своим нравственным качествам, если аптекарский помощник не подвергался наказаниям за нарушение аптекарского устава" [6, 63]. Итак, все перечисленные бумаги собраны, требования выполнены и аптека открыта, получив статус "нормальной", что подтверждается записью в документе "Дело о службе аптекарского помощника Кивы Ицковича Рабиновича в аптеке Т-ва "Медицина": "...Владеет нормальной аптекой в городе Семипалатинске" [8, л. 3-3 об.]. В разное время в ней работали представители еврейской общины города: С.Я. Блюм (1903-1906), Ф.А Левин (1907-1909), Д.А. Розин (1905-1908), Б. Хасин (1907), Х.Н. Циперсон (1903) и др. Кроме того, с июля 1910 г. в доме Рабиновича существовал зубоврачебный кабинет стоматолога А.Н. Мошковича.

В связи с тем, что продажа косметических товаров в аптеках была разрешена и поощрялась, при аптеке К.И. Рабиновича работал магазин. Первые сведения о нём, как о торговце встречаем в издании "Адрес-календарь Семипалатинской области на 1905 г.", где помещена реклама, позволяющая сделать вывод, что торговал К. Рабинович не только косметикой. Сфера его торговой деятельности довольно широка и разнообразна: "Торговля аптекарскими, химическими и москательными товарами. Дезинфекционные средства, перевязочные материалы и хирургические инструменты. Разные предметы для ухода за больными. Резиновые изделия, снаряды для кормления детей и отсасывания молока. Вещества для чистки металлов, для стирки белья и вывода пятен. Пряности и другие предметы для кухни и стола. Разные средства от насекомых. Фотографические принадлежности и фотохимические продукты. Парфюмерия и косметика. Заказы гг. иногородних покупателей исполняются немедленно. Собственная аптека по Ново-Базарной улице в своем доме". Реклама за 1906 г.: "Торговля К.И. Рабиновича, г. Семипалатинск, ноябрь 1906 г., цены снижены на 30% на парфюмерию и косметику, т.к. все товары приобретены мною лично из первых рук и путём летнего транспортирования, почему имею возможность цены значительно понизить, заказы г.г. иногородних покупателей исполняются немедленно, адрес для телеграмм: г. Семипалатинск, Рабиновичу".

Торговые дела связывали К. Рабиновича с г. Омском. Об этом факте можно судить по объявлению в газете "Семипалатинские областные ведомости" за 1909 г., где сообщается о потере товарной квитанции Восточного Общества Товарных складов Омской Конторы. Любопытно, что объявление подписано инициалами "Н.И.", означающее, что Киву Ицковича в Семипалатинске знали и как - Николая Исааковича.

В городе имя Рабиновича было знакомо многим горожанам, в первую очередь как торговца - владельца одной из аптек города. Он был вхож в дом к самому губернатору, принимавшему его с почтением и уважением. В этом случае Кива Ицкович изысканно и с особой тщательностью одевался, в семье много лет хранились принадлежавшие ему комплекты накрахмаленных атласных воротничков и манжеток. Мало того, почетный гражданин Рабинович был включен в "Список лиц, имеющий право быть присяжными заседателями" г. Семипалатинска.

В 1907 г. в жизни фармацевта Рабиновича произошли серьезные изменения. Он был утвержден на должность общественного (казенного) раввина Семипалатинской общины, насчитывающей в эти годы около 160 человек. Здесь уместно вспомнить, что представлял из себя в России институт казенных раввинов.

На основе "Положения о евреях" 1804 г. верующие сохраняли за собой право иметь раввина, который собственно и считался главой общины. Утверждала его губернская власть, и поэтому раввин назывался казенными или общественными. Раввинов избирали на три года и, поскольку эта должность считалась почетной, а не доходной, они не в праве были требовать вознаграждение за совершение обрядов, кроме жалования от общины. В его функции входило посредничество между еврейским населением и государством, он официально представлял общину в правительственных учреждениях. Раввины и их помощники обрезали и нарекали младенцев, сочетали браком молодые пары и отпевали усопших, вели метрические книги. В обязанности казенного раввина входило принятие присяги у евреев-новобранцев, в дни государственных праздников и рождения императора произносить в синагоге патриотические проповеди, как правило, на русском языке. Раввины и кандидаты на эту должность были освобождены от несения рекрутской повинности. В 1857 г. вышел закон, предписывавший, чтобы на раввинские должности избирались только выпускники созданных правительством раввинских училищ или общих учебных заведений. Порядок избрания раввинов и их помощников определялся особой инструкцией Министерства внутренних дел. После этого их представляли на утверждение губернатора и приводили к присяге. Если раввин оказался виновным в нарушении своих обязанностей, то по жалобе еврейской общины губернатор назначал комиссию из трех раввинов. Комиссия могла лишить провинившегося звания раввина, но приговор вступал в силу только после утверждения его губернатором. Обвиняемый имел право апеллировать к министру МВД Российской империи.

Наряду с казенными (официальными) раввинами в общине действовали духовные раввины, не утверждавшиеся правительством, а избранные общиной. Последние, в свою очередь являлись учеными советниками казенных раввинов.

Переходя к описанию деятельности Рабиновича в новом статусе, необходимо сделать еще одно отступление, обратившись в область становления иудаизма в Степном крае, связанное в первую очередь с Семипалатинском.

Из архивных источников мы знаем, что с 1877 г. в Семипалатинске действовала еврейская школа. Знаем также и о том, что располагалась она при молитвенном доме [9]. Из чего делаем вывод - годом основания первого молитвенного дома можно считать 1877 г. Возможно и несколько раньше, если предположить, что хэдер был открыт не сразу, а чуть позднее. Сколько просуществовал первый молитвенный дом со школой сказать сложно. В ходе архивных поисков обнаружен "Дополнительный список на евреев владеющих недвижимым имуществом в пределах г. Семипалатинска. Составлен 13 января 1912 г.", из которого следует, что в 1906 г. в Семипалатинске на средства еврейской общины было построено каменное одноэтажное здание по ул. Больничной (носившей такое название с 1877 до 1938 гг., позже - до 1997 г. стала именоваться ул. Академика Павлова), где располагался молитвенный дом. Земля для него пожертвована по духовному завещанию бывшего николаевского солдата, мещанина г. Семипалатинска Лейзера Давидовича Вижанского (?-1917) [10, 58 об. - 59]. Подтверждением существования этого молитвенного дома, условно назовем его "Вижанский", являются сведения из "Обзора Семипалатинской области" на 1910 г., где раввином уже записан - Кива Ицкович Рабинович [11]. Все встает на свои места. К.И. Рабинович, приехавший в Семипалатинск в 1901 г., избирается да должность общественного раввина в 1907 г. и начинает свою деятельность, в новом статусе.

Итак, оба существовавших молитвенных дома, построенных в [1877] и 1906 гг. все же были приспособленными помещениями и евреи Семипалатинска наверняка мечтали о настоящей большой синагоге. Мечта начала реализовываться в 1911г., когда община оформила документы на приобретение следующей недвижимости: "17 сентября 1911 года - купчая крепость на недвижимое имение Еврейского молитвенного дома и школы, приобретенное им от дьякона Волкова" [12, л. 19-19 об.]. И еще один важный документ уже за 1912 г.: "2-х этажный дом в две комнаты, земли 24 1\2 сажени, угол Локтевской и Казначейской улиц. Оценен в 1300 рублей. Приобретен от наследников Волковых Семипалатинских мещан за наличные деньги по крепостному акту от 16 сентября 1911 года" [12, л.58 об.-59]. Приведенный документ говорит о приобретении евреями Семипалатинска жилого дома в два этажа. Скорее всего, уже на месте этого дома, купленного у мещан Волковых, и было построено новое здание синагоги, сохранившееся до настоящего времени все по тому же адресу: угол улиц Ибраева и Казбагарова № 16, последняя из которых называлась первоначально Локтевской (1878-1924), а затем Октябрьской (до 1997 г.). Возведена постройка была довольно быстро, всего за два года. В 1913 г. она начала официально "работать", как иудейское культовое учреждение. Сегодня мы знаем даже точный месяц, ее открытия, благодаря телеграмме отправленной самому Императору от Семипалатинского Вице-губернатора, по случаю этого важного события.

"Ливадия. Государю Императору
Семипалатинское еврейское общество, осветив вновь выстроенную синагогу... от лица
общества всеподданнейше повергает к священным стопам обожаемого
Монарха... чувства ... любви, признательности и непоколебимой преданности.
Подпись: За Губернатора Вице-губернатор Савримович".

И что немаловажно, в Семипалатинск пришёл ответ, подтверждающий, получение телеграммы.

"ТЕЛЕГРАММА
Министра Императорского двора графа Фредерика на имя за Семипалатинского Губернатора Вице- губернатора Савримовича, посланная 17 сентября 1913 года. Государь Император… соизволил благодарить Семипалатинское еврейское Общество за вознесённые молитвы и выраженные в Вашей телеграмме чувства. Министр Императорского двора граф Фредерикс" [13].

С архитектурной точки зрения новая синагога Семипалатинска выглядела следующим образом. Двухъярусное здание из красного кирпича, с 4-х скатной металлической кровлей. Все фасады украшены плоскими пилястрами, которые завершаются декоративными башенками. Карниз декорирован кирпичным рисунком. Цоколь и ярусы здания отделены друг от друга тягами. С западной стороны расположен центральный вход. Входная дверь деревянная, двухстворчатая, резная. Над дверями декоративные фигурные проёмы. Окна расположены в два яруса, нижние большего размера с небольшой дугой в верхней части; верхние повторяют форму нижних, но значительно меньшего размера. К основному объёму здания с востока примыкает полукруглая абсида с арочными окнами.

Обязанности казенного раввина в новой синагоге продолжал исполнять Кива Ицкович Рабинович, что подтверждается рядом архивных документов, и не только. В семье Берха Георгия Рувимовича хранится великолепный поздравительный "Адрес", украшенный серебряной чеканкой: "Общественному Раввину К.И. Рабиновичу от благодарного Семипалатинского Еврейского общества". Преподнесен был в 1915 г., возможно в честь 45-летия со дня рождения Кивы Ицковича.

Более трех тысяч лет тому назад Тора установила закон цдаки. Слово это в переводе с иврита означает справедливость, а еще точнее долг справедливости. Итак, цдака - акт справедливости, совершение которого является моральным долгом каждого еврея. Фармацевт Рабинович в полной мере исполнял закон цдаки. Последнее видно из газетного сообщения о благотворительной деятельности горожан, где среди прочих значится и его фамилия.

"Отчёт по устройству Лотореи-Аллегри 29 и 30 июня 1913 г. в пользу Семипалатинской общины сестёр милосердия Российского Общества Красного Креста.
Приход:
Поступило пожертвований вещами в Семипалатинске:
...................................................
К.И. Рабинович - 10 флаконов духов"[14].

Кроме того, продолжая тему благотворительности, не мешает сказать о том, что К.И. Рабинович финансировал иешиву - религиозную школу в Иерусалиме.

Любопытный факт из семипалатинского периода жизни вспоминает внучка К.И. Рабиновича - Изабелла Рувимовна Родина рассказанный ей матерью - Деборой Рабинович. Двери дома раввина были открыты любому, в том числе и православному священнику, приезжавшему поздравить еврейское семейство с Песахом. Кива Ицкович, как воспитанный и мудрый человек с наступлением православной Пасхи наносил ответный визит вежливости настоятелю храма Семипалатинска, что является показательным примером добрососедских отношений представителей двух противоположных конфессий.

Но все же, не смотря на все заслуги, авторитет и положение в городе, почетный гражданин Рабинович оставался иудеем и потому жизнь его семьи была регламентирована многочисленными правительственными указами разрешающего и запрещающего характера. Любое передвижение по краю происходило с разрешения генерал-губернатора. Чаще всего запросы были связаны с проблемами здоровья. В качестве примера - два документа. Одно от жены Рабиновича - Ревекки, второе от самого раввина.

Его Превосходительству Господину
Семипалатинскому Губернатору
жены почетного гражданина
Ревекки Зельмановны Рабинович

Получив сведения о болезни моего брата Читинского мещанина Исая Зельмановича Помус и что врачи настаивают на немедленном его выезде в другой какой нибудь город для пользования кумысом, осмеливаюсь покорнейше просить Ваше Превосходительство не найдется ли возможным разрешить ему временное проживание в г. Семипалатинске на срок не более 3-4-х месяцев, причем обещаюсь, что никакими делами заниматься он не будет и если потребуется, то он сможет представить свидетельство врача о состоянии его здоровья.

Гор. Семипалатинск 15 апреля 1914 г.
жена почетного гражданина
Ревекка Рабинович"[15, л. 92].

В июне 1915 г. Кива Рабинович обратился с аналогичным прошением: "По совету врачей моей жене Ревеке Соломоновне и дочери моей Берте необходимо лечение грязевыми и солевыми ваннами, ... прошу разрешить им временное проживание в Моялдахь Павлодарского уезда"[15, л. 193]. Ответ пришел на имя семипалатинского полицмейстера, где говорилось о необходимости: "... истребовать от Рабиновича медицинское свидетельство о болезни его жены и дочери..." [15, л. 201-201 об.]

Приведенный документ характеризует Н.И Рабиновича как заботливого отца и мужа, семейство которого в Семипалатинске пополнилось еще двумя дочерьми: Бертой (1902-1976) и Женей (1907-1986). Пять детей и все девочки! Конечно, как любой мужчина, Кива Ицкович мечтал о сыне. По этому поводу произошел курьезный случай, вспоминаемый Г.Р. Берхом: "Дедушка постоянно мечтал о сыне. Недаром он стал посаженным отцом Моси Мазура , очень много с ним возился. Ну, а друзья деда, подтрунивали над ним, что в семье не рождается мальчик. И вот, когда родилась Женя, Данцинги, бывшие при этом проехали по городу и сообщили всем знакомым, что у Рабиновича наконец-то родился сын. А через несколько часов проехали по этим же адресам с извинениями - ошиблись, оказывается снова родилась дочь".

Традиционно в еврейской семье к образованию детей относились очень ответственно. Все пять дочерей раввина успешно закончили Семипалатинскую женскую гимназию. Любопытно, что при поступлении, к прошению-заявлению прилагался перечень документов, среди которых в обязательном порядке должны быть: Свидетельство о возрасте или выпись из метрической книги, а для лиц нехристианских вероисповеданий законное засвидетельствование; для детей, имеющих родителей в духовном звании - послужные списки отцов [16]. Сохранилась удивительная фотография начала ХХ века, где на групповом снимке в окружении белоснежного лебедя запечатлены Берта и Дебора на праздновании Нового года в гимназии. Девочек старались воспитать в лучших традициях того времени. Как будущих хозяек, их учили готовить, в том числе и традиционные еврейские блюда. Все они умели шить и вышивать. Старшая Минна еще в Семипалатинске начала собирать марки, комплектовала библиотеку из художественной и специальной медицинской литературы, проставляя на каждом издании личный экслибрис. Она прекрасно пела, исполняя песни в стиле "шансон". Берта писала стихи. Ева с младшей Женей закончили в г. Семипалатинске музыкальную школу.

Девочки подрастали и неминуемо назревал вопрос об их дальнейшей учебе. И конечно, образование желательно было получить высшее. С этой целью К. Рабинович неоднократно ездит в Украину, после чего в 1915 г. принимает решение отправить свою старшую дочь Минну на учебу в Харьковский университет.

Очевидно, в это время у него возникает мысль о переезде всей семьи в Харьков, чтобы Минна не осталась одна в большом городе, да и об учебе следующих дочерей надо было подумать заранее. Скорее всего, по этой причине он публикует в местной газете объявление следующего характера: "Продаются: можно с разсрочкой платежей. Угловой 2-хэтажный дом с каменною пристройкою (занятою аптекой) с надворными постройками и землёю 252 ? сажен на углу Александровской и Достоевской улиц. Дача на лодочном острове из бревенчатого леса (4 комнаты) с отдельною кухнею, каретник, ледник, хороший безрупорный граммофон и тележки. О цене и условиях узнать у К.И.Рабиновича" [17].

Однако что-то не сложилось, отъезд отменился. Минну перевели для продолжения учебы поближе к дому - в Томский университет, который она окончила в 1920 г., получив медицинское образование. В стране шла гражданская война и как медик, М. Рабинович была призвана в армию. Но, уже в 1922 г. ее демобилизовали. Поступив в распоряжение Губернского здравотдела, Минну Николаевну назначили заведующей Эпидемическим отрядом г. Семипалатинска [18, л. 94]. В этом же году доктор Рабинович стала исполнять обязанности заведующей подотдела Губздрава по Охране материнства и младенчества [18, л. 143]. Примерно в эти же годы М.Н. Рабинович работала врачом в детских домах № 9, 18, г. Семипалатинска.

По стопам старшей Минны пошла и Ева Рабинович также поступившая в Томский Университет, где закончив лишь годовой курс обучения получила среднее зубоврачебное медицинское образование. Гражданская война заставила вернуться домой и начать работать в военном госпитале. В 1922 г. Ева Николаевна увольняется с военной службы и поступает в распоряжение Семипалатинского Губздрава, откомандировавший ее на новое место службы - Семипалатинский участок водно-транспортных работ. С последнего места работы уволена согласно распоряжения Сибводздрава в связи с прекращением навигации.

Дебора и Бетя, окончившие женскую гимназию также поступили в Томский университет, на физико-математический факультет. Но, к сожалению, годы гражданской войны не позволили завершить учебу, и девочки вернулись домой. В семейном архиве долгое время хранилась фотография учителя математики Семипалатинской женской гимназии с дарственной надписью для одной из способных учениц - Дебе Рабинович с пожеланиями успехов в учебе. Приехав в Семипалатинск, она вскоре выходит замуж.

Кива Рабинович, дочери Бетя, Женя, Деба и зять Рувим, 1925г.

Ее избранником стал Рувим Яковлевич Берх (1892-1960), уроженец г. Санкт-Петербурга, медик по образованию. И вновь обращаемся к воспоминаниям. О своем отце рассказывает Георгий Рувимович Берх: " Отец - участник первой мировой войны, в 1917 г. оказался в плену на территории Румынии, после которого в составе воинской части в период с 1919 -1920 гг. воевал в белой армии Колчака. Дальнейшая судьба отца связана с г. Усть-Каменогорском. Здесь, как медицинский работник служил в военном госпитале в должности заведующего аптекой. В юности слыл франтом, бывал в интересных компаниях, отлично танцевал и катался на коньках. Любил театр, где неоднократно слушал Шаляпина. В г. Усть-Каменогорске общался с Софьей Григорьевной Хотимской".

Позже судьба забрасывает Р. Я. Берха в Семипалатинск. Вполне вероятно, что его деятельность, как медицинского работника приводит к знакомству с семьей известного в городе фармацевта Кивы Рабиновича. Неудивительно, что одна из его дочерей покорила сердце молодого Берха. Поговаривали, что он выбрал в короне Рабиновичей самый крупный бриллиант - среднюю дочь, Дебору. По воспоминаниям его дочери Изабеллы Рувимовны Родиной (Берх) свадьба состоялась в г. Семипалатинске, где присутствовала практически вся еврейская община. От этого брака родился долгожданный мальчик - Георгий. Особенно радовался внуку дедушка - Кива Рабинович, мечтавший в свое время о сыне. Дебора - прекрасная рукодельница к рождению первенца вышила большой надкроватный ковер с изображением детей разных национальностей. Зять Кивы Рабиноича - Рувим Берх, имея медицинское образование, оказался не плохой подмогой в аптечных делах семьи.

Сохранились любопытные документы, относительно младшей из сестер - Жени. С 1921 по 1923 гг. в г. Семипалатинске действовала молодежная организация, фигурирующая в архивных документах, как "Культ - Просвет Кружок еврейской молодежи". В архивных фондах обнаружен список членов кружка, в котором значится и 16 -няя Евгения Рабинович. Любопытно, что располагались кружковцы в одном дворе с синагогой, казенным раввином которой и был в свое время Кива Ицкович.

Возвратимся к судьбе самого фармацевта Рабиновича, жизнь которого кардинальным образом изменилась после октябрьских событий 1917 г. Общая характеристика этого времени, и то положение, в котором оказались евреи - медики на территории Казахстана, прекрасно изложена в материалах уже упоминаемых исследователей Жилкиных.

Основополагающий документ молодого Советского государства относительно медицины - Декрет о создании народного Комиссариата здравоохранения был подписан 11 июля 1918 г. В июле 1919 г. издается декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР о Революционном комитете по управлению Киргизским краем, как тогда именовался Казахстан. Постановлением Революционного комитета от 12 сентября 1919 г. создается отдел здравоохранения (Кирздравотдел), в задачу которого входила организация медицинского обслуживания населения края.

В первое время работа носила чисто организационный характер и проводилась в исключительно трудных условиях. Не было необходимых медицинских кадров, большинство лечебных учреждений, имевшихся до 1917 г., в результате гражданской войны прекратили свое существование. Кроме того, проведение национализации аптек, некоторых медицинских учреждений и зубных кабинетов с полным обобществлением их зданий, оборудования, медикаментов… привело к их резкому сокращению. Например, если до революции на территории Казахстана существовало 35 городских и 34 сельских аптеки, то к 1923 г. в городах осталось18, а в селах 7 аптек. Необходимо отметить, что еще с дореволюционного времени в аптеках работали в основном лица еврейской национальности, которые продолжили работу и после установления советской власти...

Не все владельцы аптек соглашались с тем, что принадлежавшие им ранее здания, оборудование и медикаменты безвозмездно переходили в собственность государства. На открытую конфронтацию идти опасались, но в некоторых случаях пытались разными способами вернуть хотя бы вложенные в медикаменты деньги. Сохранились архивные документы о вынесении приговора группе медиков - евреев, пытавшихся отстоять свою собственность: "…Тицнера А.Я., 62 лет….., Травкова М.Ф., 31 года…, Шнейдермана И.С., 43 лет… - к высшей мере наказания - расстрелять. Якобсона Б.С., 36 лет …. Подвергнуть лишению свободы к принудительным работам срокам на 10 лет…, на 5 лет каждого, на 3 года…" и т.д. [19].

На фоне описанных событий развивалась личная драма фармацевта и владельца собственной аптеки г. Семипалатинска - К. И. Рабиновича. Это было время адаптации к новым условиям, приспособления к требованиям советского времени. Подписанный в 1918 г. декрет о "Национализации аптек и медицинского имущества" наверняка коснулся фармацевта Рабиновича. Вопрос о национализации его собственного дома стал подниматься в 1923 г., а вот вопрос занятости очевидно раньше. Последнее видно из "профессиональной карточки рабочего", заведенной на К. Рабиновича в 1920 г. в Семипалатинской Бирже труда. Благодаря этому документу, заполненному его собственной рукой, мы сегодня располагаем интересными автобиографическими сведениями.

"Профессия: Аптечное дело
Специальность: Аптеки и склад аптечного товара
Где работал по этой специальности: в Оренбурге, Томске, Кяхты, Чите и здесь
Ск. времени: с 15 октября 1888 г.
На какую иную работу согласен: в аптеку или аптечный склад
Ск. времени в городе: с 9 июня 1901 г.
Откуда приехал: из Читы Забайкальской области
Ск. времени был на последней работе: 13 лет
На каком предприятии: аптечном
Членом каких профессиональных союзов состоит: в союзе фармацевтов
Читает: по русски и по латински, немецки
Окончил школу: провизорант
Адрес: 1 участок ул. Достоевского № 111
Возраст: 49 лет
Женат
Национальность: иудейская
Пишет: по русски, латински, немецки
Где живет постоянно: здесь" [20, л. 2].

Сохранились материалы 1920 г. бюрократического характера, касающиеся трудоустройства Кивы Рабиновича. Прекрасный специалист, профессионал своего дела он нашел себе применение и при новой власти, что можно проиллюстрировать следующими архивными документами.

"Семипалатинская область
Революционный комитет
Отдел здравоохранения
20 января 1920 г.
г. Семипалатинск

Отдел Здравоохранения просит командировать для работ в аптеке № ... помощника провизора Киву Ицковича Рабиновича.

Эта просьба была удовлетворена и в апреле 1920 г. К. Рабинович назначается управляющим Аптечного склада Губздрава и становится обладателем профессионального удостоверения, обеспечивающего ему определенную защиту и свободу действия: "... При выполнении тов. Рабиновичем служебных обязанностей ему надлежит оказывать должное содействие" [20, л.7].

Однако не все происходило гладко. Судьба К. Рабиновича не явилась исключением, пришлось и ему "познакомиться" с карательными органами области. В ноябре 1920 г. он уже арестован и исключается из числа служащих Губздрава. [20, л.10]. Но, в те годы в связи с острой нехваткой фармацевтов, существовала практика привлечения осужденных к работе в аптеках в дневное время. Сохранился документ с ходатайством следующего характера:

"Семипалатинский
Губернский
Отдел юстиции
По Карательному отделу
9 ноября 1920 г.
№ 7824

Карательный отдел просит ... Отдел здравоохранения отпустить для работ в аптеке заключенного Рабиновича.

Помощник Зав. Карательного Отдела
/подпись/" [20, л. 12].

22 ноября 1920 г. на данный запрос в Отдел здравоохранения от Губернского Революционного Трибунала пришел ответ, решивший судьбу заключенного Рабиновича: "Губревтрибунал препровождает при сем в Ваше распоряжение гражданина Рабиновича для принятия соответствующих работ по специальности, при чем сообщает для сведения, что Рабинович не может никуда отлучаться из пределов г. Семипалатинска без ведома Трибунала" [20, л.13]. Очевидно фармацевта Рабиновича не просто отпустили "для работы в аптеке...", а думается освободили из под стражи, что можно предположить из следующего:

"Семипалатинский
Губернский
Революционный
Комитет
Фармацевтический подотдел
22 февраля 1921 г.

Находящийся на службе в аптеке № 3 фармацевт Рабинович согласен совмещать должность счетовода при Губфаротделе. Фармацевтический подотдел просит утвердить тов. Рабиновича в названной должности [20, л. 17].

Итак, Управляющий аптечным складом Губздравотдела Рабинович вступил в новую должность - счетовода при Губернском фармацевтическом подотделе. Ситуация с арестом малоприятная, но "благодаря" ему Кива Ицкович доказал свою профессиональную состоятельность. Советские власти города, вернув его из заключения, тем самым признали в нем специалиста, профессионала своего дела.

Но, вскоре Киве Ицковичу пришлось "воевать" заново, уже отстаивая свою собственность - дом, в котором семья Рабиновича прожила более 20 лет. В архивном фонде ЦДНИ ВКО под названием "Список муниципализированных строений г. Семипалатинска находящихся в ведении Коммунотдела 1920-1925 гг.", содержится переписка К.И. Рабиновича с вышестоящими инстанциями на предмет пересмотра постановления о муниципализации его дома. Документы эти интересны, как дополнительный источник о судьбе интересующего нас человека. Мало того, они подписаны его собственной рукой, т.е. мы имеем "личный автограф" общественного раввина Семипалатинской синагоги. Направляя ходатайство о пересмотре своего "дела" в Киргизский Центральный Исполнительный Комитет он пишет: "...мотивировку муниципализации моего дома... считаю ошибочной ... родители мои и я лично ремесленники. Я занимаюсь кустарным производством единолично без служащих, живу исключительно своим трудом и муниципализация дома лишает меня моего трудового обеспечения. В виду изложенного, я прошу ЦИК постановление ... отменить и считать его в моём личном распоряжении" [21, л. 396 - 396 об.]. В мае аналогичное "ходатайство": "...до 27 августа 1923 г. я был полным хозяином моего домовладения, осуществляя свои права и обязанности, что признавал за мною и ЕПО и сам Коммунотдел, при чём как я сам жил в нём - живу и до сих пор. С момента освобождения Обществом потребителей помещения по настоящее время никакое Учреждение моего дома... не занимает. О результате моего ходатайства, каким последует, прошу не отказать, дать мне знать" [21, л. 420 - 420 об.]. Упоминая "Общество потребителей" К. И. Рабинович очевидно имел в виду следующий факт: "Семипалатинское Е.Р.К.О.П. с воскресенья 4-го сего сентября мес. открывает бесплатную столовую, находящуюся по Ленинской ул. в помещении бывшей "Кафе" (дом Рабиновича) в которой будут отпускаться горячие обеды ежедневно с 1 часу дня до 5 часов вечера, затем, порционно, а также чай, кофе и холодные закуски с 8 утра и до 5 час. вечера [22, 4]. На имя начальника Семипалатинской городской милиции в мае 1924 г. пришло распоряжение: "Секретариат Губисполкома предлагает Вам объявить гражданину Киве Ицковичу Рабиновичу, проживающему в доме № 111 по Достоевской улице на поданное им ходатайство о пересмотре дела о муниципализации его домовладения, что постановление Президиума Губисполкома пересмотру не подлежит за отсутствием законных к тому оснований и новых данных по существу дела...". На обороте подпись жены Кивы Ицковича - "Р. Рабинович", подтверждающая, что она получила в руки эту "бумагу" от милиционера Кузьменко. [21, л. 729 - 729 об]. Таким образом, жилищная бюрократия длившаяся не один месяц течение 1924 г. к положительному результату не привела. Вполне вероятно, что сложившаяся ситуация подтолкнула Рабиновича к окончательному решению - покинуть город и воссоединиться с родными, которые проживали в г. Самаре.

Переезд состоялся весной 1925 г. В это время здесь жили старенькая мама Кивы Ицковича, брат Ефим и младшая сестра Анна. Жизнь в Самаре тоже была не простой, но семья частично воссоединилась и это давало определенную надежду на то, что всем вместе будет легче перенести тяготы послевоенной разрухи. Женщины пытались продолжить семейное ремесло по изготовлению дамских шляп, имея для этого все необходимое: швейную машину, болванки. Анна недолгое время проработала продавщицей в магазине женских головных уборов, но из-за хромоты, ей сложно было выстаивать за прилавком весь рабочий день и она вынуждена была уволиться. Брат Роман и сестра Мария, проживавшие в г. Ташкенте, заботились о ней и часто поддерживали материально.

Семья бывшего раввина поселилась в коммунальной квартире на шесть хозяев. Пришлось заново налаживать быт и искать работу. Сестры Рабинович, выросшие в относительном достатке, вынуждены были многому учиться заново и приспосабливаться к новой действительности. Рабиновичу помогло медицинское образование. Он организовал выпуск порошков химических чернил (фиолетовых и красных).

Но, через год после переезда в г. Самару семью постигло новое испытание. В ноябре 1926 г. Николай Исаакович уходит из жизни совсем еще не старым человеком - в 56 лет. Он умер на трамвайной остановке с зажатой в руке 3-х копеечной монетой. Сердце не выдержало испытаний, уготованных ему судьбой. Так печально и неожиданно для всех закончилась жизнь мужа, отца, деда и прекрасного фармацевта Кивы Рабиновича, посвятившего своему делу 38 лет. Похоронен Н.И. Рабинович на городском кладбище. В семье внуков и правнуков до сегодняшнего дня осталась добрая память о дедушке. Каждый год в день его кончины, вдова Кивы Ицковича по еврейской традиции оставляла на ночь включенным и слега приглушенным электрический свет. После смерти Николая Исааковича в доме остались великолепные издания иудейской религиозной литературы: Тора, Талмуд, Сидур, привезенные в г. Самару еще из г. Семипалатинска. Ревекка Соломоновна долго пользовалась ими, читая и перелистывая в канун традиционных еврейских праздников. В начале 50-х гг. дочери раввина Рабиновича передали раритеты в синагогу г. Самары.

Теперь Ревекка Соломоновна осталась за старшую. Как истинная иудейка она выполняла заповедь Субботы практически до самого конца. В этот день приходили родственники, внучки, друзья. Стол по традиции накрывался праздничной посудой и угощением. И сегодня уже правнуки вспоминают ее как эталон скромности и деликатности, она всех согревала своей любовью и заботой, недаром Кива Ицкович обращался к ней не иначе как: "Душа моя!"

На семью Рабиновичей, как собственно и многих, выпала доля пережить непростое время сталинских репрессий. 23 марта 1938 г. по статье 58-6 была арестована старшая дочь Рабиновича - Минна Николаевна, инспектор Куйбышевского Водздравотдела. К счастью заключение продлилось недолго. Приговором Военного трибунала ПриВО от 8 апреля 1939 г. она была оправдана. Вернувшись домой, она продолжила трудовую деятельность в области медицины. Сначала работала в рядовом медпункте, затем, окончив курсы - рентгенологом и параллельно - инспектором райздравотдела Ленинского района г. Куйбышева.

На этом беды не закончились. Впереди еще одна война, разруха и бесчисленные дни тревог, забот. С началом Великой Отечественной войны (1941-1945) состав семьи заметно поредел. Первым мобилизовали как медицинского работника мужа Деборы Николаевны - Рувима Берха. В звании капитана медицинской службы он принимал участие в обороне Москвы и взятии Кенигсберга. Второй ушла на фронт Ева Рабинович, она воевала в составе железнодорожных войск. Защищала Сталинград, за что была награждена медалью. Правда получила ее через 33 года, лишь в 1975 г. в возрасте 76 лет. Вот уж поистине, лучше поздно, чем никогда! О своей героической тетушке рассказывает Георгий Рувимович Берх: "Она обслуживала как медик железнодорожные войска, в том числе на Керченском полуострове Крыма. Организовывала под бомбежкой переправу сотрудников на Кавказ через Керченский пролив, при вторичном захвате Керчи немцами". Ушел на фронт и Иосиф Ермошин, профессиональный военный, муж младшей из сестер - Евгении. (Воинское звание - подполковник. Награжден орденом Красного Знамени 24.04.1943г.) На долю самой Жени выпала участь пережить страшные дни Ленинградской блокады. И лишь весной 1942 г. однополчане мужа вывезли ее по "дороге жизни" - льду Ладожского озера в г. Вологду. В г. Куйбышев приехала истощенная и обессиленная, но все-таки добралась до своих!

Вспоминает Изабелла Рувимовна Родина (Берх): "Самое тяжелое время было в первую военную зиму. Мы остались втроем. Когда звучала сирена, предупреждающая о бомбежке, мама с нами спускалась в бомбоубежище, которое было в нашем дворе. Запомнился пронизывающий холод, такой, что к утру в чернильницах замерзали чернила. Отопление всего дома не работало, ставили железные печки- буржуйки, только в конце войны сменившиеся на кирпичные. Это было уже здорово! Около нее можно было погреться, высушить промокшую обувь, валенки. Дрова заготавливали сами, а пилили мама и старший брат Георгий (1926 г.р.). Мама на базаре меняла вещи на продукты. Наши тети, как могли, помогали нам. Мы с братом для них были, как свои дети".

Семье Рабинович несказанно повезло, все ушедшие на фронт вернулись. Война закончилась и жизнь стала постепенно налаживаться. В 1948 г. ушла из жизни Ревекка Соломоновна, но в память о ней еврейские традиции в доме продолжили ставшие взрослыми сестры. Каждую Субботу зажигались свечи и накрывался праздничный стол. Песах по-прежнему считался одним из главных праздников. В этот день евреи по традиции должны пользоваться специальной кашерной (ивр. "пригодный, подходящий") посудой. Для этой цели в доме хранился пасхальный столовый сервиз, который принадлежал еще Киве Ицковичу (сегодня это семейная реликвия находится в доме Г.Р. Берха) и торжественно доставался в праздничные дни. Любили в семье веселый еврейский праздник Пурим. В этот день принято посылать сладости в подарок родным, знакомым и бедным (ивр. шалахмонес). Эту традицию никогда не забывали сестры Рабинович. Атмосфера теплоты и любви царившая в доме собирала много друзей, которые приходили сюда с большой радостью. Когда собиралась все вместе, становилось особенно шумно и весело. Старшая из сестер - Минна неплохо пела, Ева аккомпанировала. А если приезжала Женя, профессиональный музыкант, играли в четыре руки, часто это были сонаты Бетховена. В семье Изабеллы Родиной (дочери Деборы Рабинович) сохранились романсы 20 - 40 - х гг., частично написанные рукой Евы и вероятно привезенные еще из Семипалатинска. Сестры были заядлыми театралами, не пропускали ни одной премьеры. Регулярно посещали оперу и балет.

Георгий Рувимович Берх с женой Зинаидой Борисовной и внучкой Таней

Все дочери Рабиновича состоялись в профессиональном плане, похоже профессионализм их семейная черта. Минна Николаевна - старшая из сестер практически всю свою жизнь посвятила детской санитарии и гигиене, которыми она начала заниматься еще в Семипалатинске и успешно продолжила в Самаре. Здесь она работала главным санитарным врачом Средневолжского Речного пароходства. С большой теплотой о ней вспоминает Георгий Рувимович Берх: "Она организовывала детские сады, летний отдых детей, в том числе в пионерских лагерях работников речного флота Поволжья. Преподавала санитарию и гигиену в речном училище/техникуме. В подшефной школе речников поставила, написанную ею пьесу на тему санитарии и гигиены юношества. Все были в восторге, но более всех я, конечно, т.к. пьеса была посвящена мне". И неудивительно, что эта активная, неутомимая женщина в 1951 г. была награждена по достоинству - Орденом Трудового Красного Знамени.

Ева Николаевна продолжала работать стоматологом в Самаре и считалась великолепным специалистом в своем деле. В течение долгих лет, в том числе и довоенных являлась преподавателем - практиком в городской зубоврачебной школе г. Самары. В 1952 г. она была также удостоена высокой правительственной награды - Ордена Трудового Красного Знамени. Помимо своей основной деятельности активно занималась общественной работой в Совете ветеранов военкомата, была организатором художественной самодеятельности в Управлении железной дороги. Прирожденный артистический дар собирал вокруг нее юные таланты. Нередко квартира Евы Рабинович становилась местом репетиций, и звенела от детских голосов.

Дебора Николаевна Рабинович всю свою трудовую жизнь проработала чертежницей в проектном институте нефтяной промышленности "Гипровостокнефть", вырастила двоих детей: Георгия (1926 г.р.) и Изабеллу (1937 г.р.).

Берта Николаевна занимала должность главного бухгалтера Строительного управления г. Самары. А для близких она была домашним ангелом-хранителем. Не имея собственной семьи, всю себя посвятила воспитанию племянниц. Прекрасная рукодельница, вышивальщица. Стены дома украшали панно с вышивкой ее работы. Многочисленные сумочки, подушки, носовые платки были любовно оформлены ее талантливыми руками.

Евгения Николаевна, окончившая в г. Ленинграде политехнический институт, работала инженером-электросварщиком на заводе им. Егорова. Ее муж - И.П. Ермошин в последние годы занимал пост директора Центрального артиллерийского музея Советской Армии. Вырастила дочь - Елену Иосифовну Ермошину.

У всех Рабиновичей до сегодняшнего дня сохранились самые добрые воспоминания о г. Семипалатинске, хотя никому из них не суждено было больше посетить этот город.

1. ВКМЗ КП 34-25488 Еврейская энциклопедия - С-Петербург: Изд. Общество для научных еврейских изданий и Изд-ва Брокгауз - Ефрон, 1908 -1913 \электронные ресурсы: оптический диск\
2. Семейный архив Г.Р. Берха
3. ВКМЗ КП 10 - 18201\20 Энциклопедический словарь. Т. 76 - С-Петербург: Изд. Ф.А. Брокгауз, И, А. Ефрон, 1903 - 958 с.
4. Забайкальская энциклопедия. Справочный материал Интернета.
5. ВКМЗ КП 10 - 18201\2 Энциклопедический словарь. Т. 57 - С-Петербург: Изд. Ф.А. Брокгауз, И, А. Ефрон, 1900 - 468 с.
6. Жилкины М.Т., Т.В. Развитие аптечного дела в дореволюционном Казахстане и участие в нем евреев-фармацевтов // Из истории евреев в Казахстане, вып. 2 - Алматы: Изд. Ассоциация еврейских национальных организаций "Мицва", 2002 г. - с. 52-76
7. ЦГА РК ф. 15, оп.1, д. 404
8. ЦГА РК ф. 15, оп. 3, д. 317
9. Обзор Семипалатинской области за 1879 г. - Семипалатинск: Издание Сем-го Областного правления, 1880 г.
10. ЦГА РК ф. 15, оп. 1, д. 404, л. 58об.-59
11. СИКМ Адрес-Календарь Семипалатинской области на 1910 г. - Семипалатинск: Издание Областной Статистический Комитет, [1911 г.]
12. ЦГА РК ф. 15, оп. 1, д. 404
13. СИКМ Семипалатинские областные ведомости, 1913 - № 38
14. Там же; № 30
15. ЦГА РК ф. 15, оп. 1, д. 409
16. Адрес-календарь Семипалатинской области на 1905 г. - Семипалатинск: Издание Областной Статистический Комитет, 1905
17. СИКМ Телеграммы Петроградского агентства, 1915 - № 3
18. ГАВКО ф. 271, оп. 1, д. 4
19. Жилкин М.В, Жилкина Т.В. Участие евреев в здравоохранении Казахстана // Евреи в Казахстане. История, религия, культура. Материалы I Международной научно-исторической конференции 12-13 ноября 2002 г. г. Алматы - Алматы: Изд. Ассоциация еврейских национальных организаций "Мицва" РК, 2003 - С. 95-108
20. ЦДНИ ВКО ф. 3, оп.1, д. 196
21. Там же; ф. 73, оп. 1, д. 177
22. Там же; Степная правда, 1921 - № 8

Один из Рабиновичей...